Объяснение жесткого детерминизма

Все предопределено и у нас нет свободы воли

• Делиться
• флипборд
• Эл. адрес

• доктор философии, Техасский университет в Остине
• Магистр философии, Университет Макгилла
• Бакалавр философии, Шеффилдский университет

Эмрис Вестакотт — профессор философии в Университете Альфреда. Он является автором или соавтором нескольких книг, в том числе «Размышление через философию: введение».

Жесткий детерминизм — это философская позиция, состоящая из двух основных утверждений:

1. Детерминизм верен.
2. Свобода воли — это иллюзия.

Различие между «жестким детерминизмом» и «мягким детерминизмом» впервые провел американский философ Уильям Джеймс (1842–1910). Обе позиции настаивают на истинности детерминизма: то есть они обе утверждают, что каждое событие, включая каждое человеческое действие, является необходимым результатом предшествующих причин, действующих в соответствии с законами природы. Но в то время как мягкие детерминисты утверждают, что это совместимо с наличием у нас свободы воли, жесткие детерминисты отрицают это. В то время как мягкий детерминизм является формой компатибилизма, жесткий детерминизм является формой инкомпатибилизма.

Аргументы в пользу жесткого детерминизма

Почему кто-то хочет отрицать, что у людей есть свобода воли? Главный аргумент прост. Со времен научной революции, которую возглавили открытия таких людей, как Коперник, Галилей, Кеплер и Ньютон, наука в значительной степени исходила из того, что мы живем в детерминированной Вселенной. Принцип достаточной причины утверждает, что каждое событие имеет полное объяснение. Мы можем не знать, что это за объяснение, но мы предполагаем, что все происходящее можно объяснить. Более того, объяснение будет состоять в выявлении соответствующих причин и законов природы, вызвавших рассматриваемое событие.

Сказать, что каждое событие определенный предшествующими причинами, а действие законов природы означает, что это должно было произойти при данных предшествующих условиях.Если бы мы могли перемотать вселенную на несколько секунд до события и снова воспроизвести последовательность, мы бы получили тот же результат. Молния ударяла точно в то же самое место; машина сломалась бы точно в то же время; точно так же вратарь отразил бы пенальти; вы бы выбрали точно такой же пункт из меню ресторана. Ход событий предопределен и поэтому, по крайней мере в принципе, предсказуем.

Одно из самых известных утверждений этого учения принадлежит французскому ученому Пьеру-Симону Лапласу (11749-1827). Он написал:

Мы можем рассматривать нынешнее состояние Вселенной как следствие ее прошлого и как причину ее будущего. Интеллект, который в известный момент знал бы все силы, приводящие природу в движение, и все положения всех предметов, из которых состоит природа, если бы этот интеллект был также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, он охватил бы одной формулой движения величайших тел вселенной и мельчайших атомов; для такого интеллекта ничто не было бы неопределенным, и будущее так же, как и прошлое, предстало бы перед его глазами.

Наука действительно не может доказывать что детерминизм верен. В конце концов, мы часто сталкиваемся с событиями, которым у нас нет объяснения. Но когда это происходит, мы не предполагаем, что являемся свидетелями беспричинного события; скорее, мы просто предполагаем, что еще не обнаружили причину. Но замечательные успехи науки и особенно ее предсказательная сила — веская причина предполагать, что детерминизм верен. За одним примечательным исключением — квантовой механикой (о которой см. ниже) — история современной науки была историей успеха детерминистского мышления, поскольку нам удавалось делать все более точные предсказания обо всем, от того, что мы видим в небе, до того, как наши тела реагируют на определенные химические вещества.

Жесткие детерминисты смотрят на этот список успешных предсказаний и приходят к выводу, что допущение, на котором оно основано — каждое событие обусловлено причинно-следственными связями — является общепризнанным и не допускает исключений. Это означает, что человеческие решения и действия так же предопределены, как и любое другое событие. Таким образом, распространенное убеждение, что мы обладаем особой автономией или самоопределением, потому что мы можем использовать таинственную силу, которую мы называем «свободой воли», является иллюзией. Возможно, понятная иллюзия, поскольку она заставляет нас чувствовать, что мы существенно отличаемся от остальной природы; но все же иллюзия.

А квантовая механика?

Детерминизм как всеобъемлющий взгляд на вещи получил серьезный удар в 1920-е годы с развитием квантовой механики — раздела физики, изучающего поведение субатомных частиц. Согласно широко принятой модели, предложенной Вернером Гейзенбергом и Нильсом Бором, субатомный мир содержит некоторую неопределенность. Например, иногда электрон перескакивает с одной орбиты вокруг ядра своего атома на другую орбиту, и это понимается как событие без причины. Точно так же атомы иногда испускают радиоактивные частицы, но это тоже рассматривается как событие без причины. Следовательно, такие события невозможно предсказать. Мы можем сказать, что существует, скажем, 90% вероятность того, что что-то произойдет, а это означает, что в девяти случаях из десяти это произойдет при определенном наборе условий. Но причина, по которой мы не можем быть более точными, не в том, что нам не хватает соответствующей информации; просто в природе заложена некоторая степень неопределенности.

Открытие квантовой неопределенности было одним из самых удивительных открытий в истории науки, и оно никогда не было общепризнанным.Эйнштейн, например, не мог смириться с этим, и до сих пор есть физики, которые верят, что неопределенность лишь кажущаяся, что в конце концов будет разработана новая модель, восстанавливающая полностью детерминистскую точку зрения. Однако в настоящее время квантовая неопределенность общепринята по той же причине, что и детерминизм вне квантовой механики: наука, предполагающая его, феноменально успешна.

Квантовая механика, возможно, и подорвала престиж детерминизма как универсальной доктрины, но это не значит, что она спасла идею свободы воли. Вокруг все еще много жестких детерминистов. Это связано с тем, что, когда речь идет о макрообъектах, таких как люди и человеческий мозг, а также о макрособытиях, таких как действия человека, считается, что эффекты квантовой неопределенности незначительны или вовсе отсутствуют. Все, что нужно, чтобы исключить свободу воли в этой области, — это то, что иногда называют «почти детерминизмом». Вот как это звучит — точка зрения, которой придерживается детерминизм во всем. самый природы. Да, может быть некоторая субатомная неопределенность. Но то, что является просто вероятностным на субатомном уровне, все же превращается в детерминированную необходимость, когда мы говорим о поведении более крупных объектов.

А как насчет ощущения, что у нас есть свобода воли?

Для большинства людей самым сильным возражением против жесткого детерминизма всегда был тот факт, что когда мы решаем действовать определенным образом, чувствует как будто наш выбор свободен: то есть кажется, что мы контролируем и используем силу самоопределения. Это верно независимо от того, делаем ли мы выбор, изменяющий нашу жизнь, например, решение жениться, или тривиальные решения, такие как выбор яблочного пирога вместо чизкейка.

Насколько сильно это возражение? Это, безусловно, убедительно для многих людей.Сэмюэл Джонсон, вероятно, говорил от имени многих, когда сказал: «Мы знаем, что наша воля свободна, и ей пришел конец!» Но история философии и науки содержит множество примеров утверждений, которые кажутся очевидными для здравого смысла, но на деле оказываются ложными. Ведь это чувствует как будто земля неподвижна, а солнце движется вокруг нее; Это кажется как если бы материальные объекты были плотными и твердыми, тогда как на самом деле они состоят в основном из пустого пространства. Так что обращение к субъективным впечатлениям, к ощущениям вещей проблематично.

С другой стороны, можно утверждать, что случай свободы воли отличается от этих других примеров ошибочности здравого смысла. Мы можем довольно легко принять научную истину о солнечной системе или природе материальных объектов. Но трудно представить себе нормальную жизнь без веры в то, что вы несете ответственность за свои действия. Мысль о том, что мы несем ответственность за то, что делаем, лежит в основе нашей готовности хвалить и порицать, вознаграждать и наказывать, гордиться тем, что мы делаем, или испытывать угрызения совести. Вся наша система моральных убеждений и наша правовая система, кажется, основываются на этой идее индивидуальной ответственности.

Это указывает на еще одну проблему жесткого детерминизма. Если каждое событие причинно детерминировано силами, находящимися вне нашего контроля, то это должно включать в себя событие, когда детерминист приходит к выводу, что детерминизм верен. Но это допущение, кажется, подрывает саму идею достижения наших убеждений в процессе рационального размышления. Это также, кажется, делает бессмысленным весь процесс обсуждения таких вопросов, как свобода воли и детерминизм, поскольку уже предопределено, кто будет придерживаться какой точки зрения. Кому-то, кто делает это возражение, не нужно отрицать, что все наши мыслительные процессы коррелируют с физическими процессами, происходящими в мозгу. Но все же есть что-то странное в том, чтобы относиться к своим убеждениям как к необходимому результату этих мозговых процессов, а не как к результату размышлений. На этом основании некоторые критики считают жесткий детерминизм самоопровергающим.